Экспонированное на первой выставке Бубновый валет (1910) огромное полотно И. И. Машкова Автопортрет и портрет Петра Кончаловского ошеломило многих. В полуобнаженных фигурах музицирующих силачей с грубо размалеванными телами и шаровидными бицепсами присутствовала та доза эпатажа, к каковой русская публика в ту пору еще не привыкла. Картина и была задумана как манифест нового подхода, предлагаемого новым выставочным сообществом.

Скандальная слава вообще сопутствовала молодому Машкову - азартному и предприимчивому самородку, набравшемуся жизненного опыта в людях (работая в лавках у торговцев), прошедшему университеты в европейских музеях, но изгнанному в 1909 г. из стен МУЖВЗ. Впрочем, еще обучаясь, Машков с большим успехом учил сам - его студия (1904-17; в 1925 преобразована в Центральную студию АХРР) была самой дорогой и одновременно самой посещаемой в Москве.

Поразив зрителей и критиков варварским напором своей живописи на выставках Золотого руна и Салона Издебского (1909-10), Машков нашел свое место среди художников, составивших общество Бубновый валет (П. П. Кончаловский, А. В. Лентулов и др.). Валеты утверждали материальность мира и низкого предмета; щедрость и мажорность машковской палитры, изобильность его натюрмортных постановок оказались созвучны программе объединения.

В стремлении вернуть искусство с небес на землю художники этого круга ориентировались на ремесло - уличную вывеску, поднос, лубок. Машкову такое ремесло было родным с детства, и примитивизм его натюрмортов и портретов - самый простодушный и подлинный (Ягоды на фоне красного подноса, Натюрморт с ананасом, оба 1908; Портрет мальчика в расписной рубашке, 1909; Автопортрет, Портрет дамы с фазанами, оба 1911, и др.).

Яркое начало стало одновременно звездным часом художника - к середине 1910-х гг. его живопись утрачивает дерзкую стихийность, зато возникает вкус к фактуре вещей, и сами эти вещи делаются избранными, драгоценными. Гиперболизм являет себя уже не только в масштабе полотен, не только в богатырстве плодов и грузности женских тел, но и в антикварном богатстве натюрмортных и интерьерных сюжетов (Натюрморт с парчой, 1914; Натюрморт с фарфоровыми фигурками, 1922, и др.).

Пристрастие к материальному миру, естественно, приводит Машкова в классический лагерь: в 1920-е гг., в ситуации противостояния левых и традиционалистов, он оказывается среди последних и, в отличие от друзей-валетов, вошедших в 1928 г. в Общество московских художников, связывает свою судьбу с АХРР. В тематической программе АХРР существовала установка на одическое прославление прекрасного настоящего, куда вписывались съестные апофеозы художника (Хлебы, Снедь московская. Мясо, дичь, обе 1924). Академический идеал советской живописи выглядит сбывшимся в его натюрмортах 1930-х гг. (Ананасы и бананы, 1938; Клубника и белый кувшин,1943). Но слишком многое из созданного им в поздний период - ниже его возможностей, и, видимо чувствуя это, с середины 1930-х он подолгу живет в родной станице, уклоняясь от участия в общественной и художественной жизни столицы. Новое, триумфальное открытие живописи Машкова случится позднее, в связи с общим интересом к искусству 1910-х гг. И в сознании потомков он останется одним из самых ярких художников того времени.

Машков Илья Иванович(1881-1944)

У нас можно продать картину художника Машков Илья Иванович(1881-1944) или других авторов

А также оценить картину художника Машков Илья Иванович(1881-1944) через мессенджеры:

            Или загрузите изображение для оценки